Каждая девица просто обязана совершать променад, причем – желательно дважды в день, после завтрака и после ужина; это, знаете ли, по всеобщему мнению, благотворно влияет на цвет лица и пищеварение, к тому же, в здешних местах не так много дел, коими может занять себя благопристойная девица, так что, ее прогулки здесь занимали подчас многие часы. В отличие от холодного, промозглого Лондона, где она могла провести вне дома не более получаса, здесь, при условии хорошей погоды, можно было тратить на это часы.
По-хорошему, Матильду должна была сопровождать дуэнья, дабы обеспечить безопасность молодой девушки – для дочери какого-то там купца это, конечно, вовсе не обязательно, однако отец так стремился походить на сильных мира сего, что старая дева сопровождала ее лет этак с двенадцати, на пару с гувернанткой. Обычно оно так и было, однако, сегодня – какая незадача! – пожилая женщина чувствовала себя не слишком хорошо, и на прогулку Матильда, вопреки обыкновению, отправилась одна. Она клятвенно пообещала, что пройдет по привычной дороге, вдоль берега и обратно, приличельствующим образом приветствуя всех остальных прогуливающихся вдоль берега дам, однако… нет, вы не подумайте, Матильда никогда почти не нарушает правил поведения, однако, ей было бы так скучно просто гулять! Обычно, время ей скрашивает беседа с пожилой дамой, но сегодня – вы ведь можете ее понять? Она уже видела эти развалины, но никогда не приближалась к ним близко. И сегодня, девушка решила в полной мере воспользоваться тем шансом, что столь щедро предоставила ей судьба. Заросшая дорога, ведущая туда напрямую от задней, она петляла и отняла у нее не менее часа, и к развалинам девушка приблизилась уже в сумерках. Так красиво! Какие-то здания, уже развалившиеся, но такие… такие величественные в полутьме! Впрочем, больше разрушенных складов, ее заинтересовал старый пирс. Он казался вполне надежным – и девушка прошла почти до половины и замерла там, не рискуя проходить дальше, туда, где не было уже досок.
она осторожно подходит к краю и чуть склоняется над водой. Такая голубая, такая прозрачная! В толще воды мелькает рыбка, и девушка склоняется ниже!
Плохо закрепленная шпильками шляпка, она слетает с головы девушки. Какой кошмар! Она оглядывается вокруг, высматривает, не увидит ли ее кто, и опускается на корточки, пытаясь рукой достать уплывший предмет гардероба.
Да только вот незадача – пытаясь дотянуться до желаемой вещички, она в какой-то момент теряет равновесие и падает в воду.

Матильда – благовоспитанная, добронравная девушка из хорошей семьи, если, конечно, забыть про то, что ее дед всего лишь какой-то зеленщик. Конце концов, ее отец, человек весьма достойный, и зарекомендовавший себя как меценат и благотворитель, помогающий, например, Королевскому Госпиталю для малоимущих. Матильда – Настоящая Леди, и даже самая придирчивая хранительница устоев не найдет в ней ничего, что можно было бы поставить в упрек. И, как каждая Настоящая Леди – не по праву рождения, и не по милости Его Величества, но по свойствам характера и манере поведения – она проходит по вполне определенным параметрам.
Итак, как и каждая Настоящая Леди, она, естественно, не умеет плавать. Откуда? Можно ли научится плавать в лохани, которую каждый вечер набирают служанки? А более она нигде с водой в таком количестве (да-да, в количестве лохани!) не сталкивалась; разве что…. Разве что, каждую зиму, когда в Лондон приходил свой очередной мор, и Матильде там оставаться слишком опасно – слишком опасно для ее слабого, хрупкого здоровья, - они отправляются на воды, в Бад. Огромные бочки – настолько большие, что когда она стоит, то над водой торчит лишь ее голова – наполненные морской водой, предварительно нагретой, впрочем, тоже не слишком подходят для обучения плаванью, да и зачем это Настоящей Леди? Плавать должны моряки, рыбаки да гребцы команд Оксфорда и Кембриджа, а для любой женщины подобное умение совершенно излишне.
Но даже если мы предположим, что наша рыжеволосая дева – моряк рыболовецкого судна, на досуге занимающая греблей, то вы когда-нибудь пробовали плавать в женском платье, в узко затянутом корсете? Она и в обычной-то ситуации не может вдохнуть полной грудью, а многослойный наряд весит даже не килограмм, и, естественно, что в ледяной воде – а с непривычки и неожиданности любая вода может показаться либо кипятком, либо льдом – она теряется. Потеряться же в такой ситуации значит лишь одно – и Матильда в долю секунды уходит на дно. Ручки бултыхаются, она пытается ухватиться за скользкие деревяшки, но – бесполезно. Тянет, тонет, топнет…
Вокруг нее лишь сине-зеленая мутная вода. Такая тягучая… она попала в воду меньше минуты назад, но ее легкие уже жжет огнем, и в какой-то момент, от этой острой боли, она просто теряет сознание. Каждая настоящая леди вообще теряет сознание в подобных ситуациях, так что это даже логично; но в ее положении, это опасно – человек без сознания, он начинает дышать в привычном для себя темпе. Вдохни Матильда Морган хотя бы раз, ее можно было бы сразу хоронить, но – здесь случилось чудо, хотя, естественно, полуголый мужчина с весьма… весьма специфичными задними конечностями, он мало похож на привычный образ чуда, явленного, естественно, Именем Его.
Она лежит на спине, и вдруг как-то резко открывает глаза; Матильда пока не видит в своем спасителе – и даже не понимает, что это именно спаситель – ничего странного, страшного, и все же, от неожиданности, едва ли не подскакивает – впрочем, произошедшее из-за того столкновение лоб в лоб останавливает ее от последующих попыток.
-О - она откашливается из-за соленой воды - ооооооооооооооооооооооооо...

Кажется, у нее на полке был небольшой сборник, под названием «Сказки барда Биддля». Она читала их – еще ребенком, но читала; ныне же особый интерес для юной особы представляли совершенно другие вещи – вернее сказать, другие книги. Романы французских авторов,  переведенные с большим вкусом и изяществом, она наполняли ее душу неясными мечтаниями, хотя – Матильда отдавала себе отчет в том, что совершенно не подходит для героини подобного произведения. Все они – красивые сиротки, судьба к ним была жестока, и они немало горя познали, прежде чем обрести счастье. Некий бальзам на ее душу пролил роман госпожи Бронте, где главная героиня, если верить ее заверениям, не отличалась красотой, но горя она хлебнула не меньше других. А какие горести были в ее жизни? Смерть maman бесспорно печальна, однако же, Матильда ее совершенно не помнила, и не ощущала печали по поводу отсутствия матери в ее жизни. Нет, бесспорно, страданий на ее долю выпало не так уж много, и на роль героини романтической истории она не подойдет.
Тем не менее, завязка у нашего знакомства более чем подходит для романа. Итак, некая молодая девушка, все еще не обрученная даже – хотя, когда подобного рода обещания мешали молодым девушкам стать счастливыми? Еще, некий мужчина – ну, или субъект, которого легче и разумнее всего обозначить именно так. Загадочный антураж, исполненный некой романтической привлекательности и ситуация, в которой мужчине не оставалось ничего другого, кроме как продемонстрировать  свои джентльменские качества.
Итак, даже не смотря на угрозу ее жизни, Матильда бы определенно пришла в некоторое смущение чувств, вызванное именно некой особой чувственностью случившегося. Слегка покрасневшая, смущенная, она приподнялась на локте – испуганно и потерянно глядя на молодого мужчину, совершенно ей незнакомого (что удивительно, ведь офицеры местного гарнизона часто бывали у них), который, кажется, решил оказать ей еще одну услугу.
Но, все мысли о двумысленности ситуации мгновенно исчезают, когда она обращает внимание на нечто, крайним образом смутившее ее. Хвост… хвост!
Она бы упала еще раз в обморок, но ее спаситель – а это именно он, без сомнения – начинает говорить, видимо, еще не заметив ее шок. Она же едва-едва находит в себе сил ответить:
-Вы… вы… кто вы?!? – дьявол, может быть?

Матильда ровным счетом ничего не знала о строении мужского тела – не полагается ей знать о таких вещах; матери, которая могла бы осторожно и деликатно ввести в мир интимных отношений с мужчиной у нее не было, от гувернанток они отказались, когда Матильда была мала, и в подобных знаниях у нее не было ни малейшей нужды, а старая дева, служащая ей обыкновенно дуэньей, знала о столь неприличных вопросах не более самой своей юной воспитанницы, что, впрочем, является знаком великолепной сопровождающей для юной девы.
И, тем не менее, девушка была уверенна – ладно, почти что уверенна, ибо мужчины представлялись ей загадочными существами из иной вселенной, не поддающимися осмыслению и пониманию, да и не нуждающиеся в этом, - что у мужчин там все выглядит совершенно не так, совершенно иначе. По крайней мере, у них есть ноги – а все остальное, это остается тайной покрытой мраком. И пусть подольше остается, честно говоря – нет ничего привлекательного в жизни замужней женщины.
И все же, эти измышления, эти мысли не слишком-то пока занимают голову девушки. Да и где там поселиться измышлениями по анатомии, если она видит – она видит мужчину с хвостом рыбы! С хвостом настоящей рыбы!
Слово тритон было ей совершенно незнакомым – она ничего не знала о греческой мифологии, да и не положено ей о таком знать, право слово. И все же, она сумела кое-как сообразить, что этим словом, он ответил ей на вопрос о том, кем же он является. Явно не ангел – да и не встречала она упоминания таких существ вообще в библии, нет, их там определенно не было. Зато, они могли встретиться среди демонов ада – но разве в аду будет так холодно? Вечерняя прохлада проникала под прилипшую к телу влажную ткань, и Матильда мерзла, но сейчас это было меньшей из ее проблем. Но миллион вопросов и несостыковок, они не давали ей принять эту версию. Например, почему демон не выглядит злым или агрессивным? Зачем он приес ей изящную шляпку, что лежала сейчас подле нее?
Она осторожно садиться – но подобрать ноги, совершенно нелепая поза для девушки ее положения, и их приходится свесить с края пирса.
-Правильно ли я понимаю, господин Тритон – да-да, она обратилась к нему, использовав незнакомое, камешком перекатывающееся во рту слово как фамилию – что я умерла и сейчас нахожусь в аду или чистилище?